ДЖЕТФАЕР/JETFIRE
Принадлежность:
автоботДеятельность:
учёный, инженер-конструкторАльтформа:
Тяжёлый кибертронский джет
Крейсерская скорость в земной атмосфере 3951 км/ч.
Вес – 25 тонн
Рост в робоформе – 15 метровВооружение и ТТХ:
1) Встроенные фотонные винтовки (две на руках, две на узлах внешней подвески)
2) Ионный бластер с улучшенным охлаждением.
3) Две ракетницы с самонаводящимися снарядами (реагируют на тепло). В робомоде расположены за спиной рядом с джетпаком.
4) Джетпак. Имеет несколько назначений: может использоваться для полёта в робомоде наравне с турбинами в ногах или антигравами; содержит вспомогательный бак с особым топливом, использование которого в альтмоде позволяет разогнаться почти в два раза, но на сравнительно небольшой промежуток времени (около четырёх бриймов).
5) Антигравы. Может использовать в обеих формах.
6) Мощная броня с защитой от радиации и высоких температур. Была установлена во время восстановления Джетфаера после того, как его нашли и извлекли из арктических льдов. Теоретически может выдержать недружеские пинки условного Сансторма. Практически это не проверялось.
7) Комплект инструментов. Джетфаер делит с Уиллжеком талант собирать на коленке из подручных материалов разнообразные устройства и не стесняется использовать его на практике. Война только добавила ему мастерства.
8) Высокий интеллект. Применяет по назначению не только в исследованиях, но и в повседневности.
9) Очень вынослив и силён физически, однако демонстраций своих возможностей занимается нечасто, предпочитая не вступать в бой без веской причины или приказа.Характер:
Главное, что можно понять о Джетфаере, это то, что он много времени уделяет своей работе и исследованиям и в обычный день застать его где-то вне лабораторий получается нечасто. Наука и вовсе всегда играла центральную роль в его жизни, становясь то способом пробиться в общество, то помогая справиться с мыслями о вечном, поэтому для религии и бытового мистицизма места не нашлось.
В общении он держится со всеми ровно и дружественно, кажется вполне простым приятным и добродушным собеседником, внимательным и любящим много посмеяться. От подобных личностей сложно ждать намеренную подлость или ложь, однако по этой же причине десептиконы в своё время считали, что нрав, кажущийся чересчур мягким, и сочувствие к кибертронцам вне зависимости от их фракции или даже к органикам, были плохими спутниками для солдата.
В то же время открытостью характера и простодушностью учёный действительно никогда не страдал и стал ещё более замкнутым после пробуждения от ледяного плена. Главную роль в той трагедии сыграло его же редкостное упрямство, которое помогло в далёком прошлом, но не дало попросить помощи у других в самую тяжёлую минуту и не давало потом. Это подмечали особо проницательные автоботы, и по базе неуклонно ползли слухи, что он просто использует алозначных для своих целей как выигрывающую сторону в своих целях. Сам Джетфаер с таким был категорически несогласен и своей единственной целью после всего произошедшего видел благополучие его вида в целом, а не военные действия. Слухи только подкреплялись его нелюбовью лезть на рожон в быту и бежать на врага в первых рядах в бою.
Произошедшее украло у него многие ворны, из-за чего он часто выглядит оторванным от обыденной жизни. Оно же оставило в нём ещё и нелюбовь к холодам, плохим погодным условиям и постоянное чувство вины, с которым он борется, потому что для себя твёрдо решил идти дальше и не зацикливаться на том, что уже не изменить.Биография:
Биография Джетфаера полна пробелов, а сам он совсем не стремился давать окружающим знать о себе больше, чем было нужно в данный момент. Это всегда порождало странные слухи: например, что он менял имя, что Старскрим мог лично помочь ему подтереть то, что не должно было всплыть или то, что он и вовсе был тайным агентом и детищем Шоквейва. Однако большую часть всех загадок и тёмных пятен породил тот самый несчастный случай.
Его нынешние коллеги сходились на том, что впервые с ним познакомились уже в Иаконском институте. В потоке поступающих, имевших более приземлённые альтформы, белый джет смотрелся очень необычно, но был сообразителен и упорен – в последнем почти до отчаяния, будто это был его последний шанс вырваться откуда-то, где ему быть совсем не хотелось. Сам Джет никогда этого не подтверждал, но и не опровергал, а в списках поступающих нескольких предыдущих наборов при большом желании можно было найти некоего Скайфаера с полностью пустым досье абитуриента.
Он был зачислен в назидание всем будущим студентам с целью доказать, что на особо узких инженерных профилях специализированная альтформа - это ключ к правильному обучению и будущей работе, но Джет лишь доказал обратное, пробыв лучшим по выбранному направлению все те ворны, которые провёл в институте в качестве студента.
К удивлению руководства, считавшего, что своего он уже добился, тот продолжил своё обучение, затем вовсе стал штатным сотрудником института и совершенно не собирался никуда уходить. Попытки избавиться от него другими способами тоже не увенчались успехом: белый кибертронец был как заговорённый и выкручивался самыми неожиданными способами, а с появлением Старскрима они прекратились полностью. Или почти.
С постоянным преподаванием у него не сложилось, виной чему были регулярные конференции в других городах-полисах и масштабные эксперименты, в которых он сначала был ответственным за оборудование, потом незаменимым участником, а затем и организатором. Его научная деятельность уверенно пошла в гору, а в миру наработки оказались крайне полезны в геологических разведках и извлечении пород. Эта область исследований вызывала у Джета неизменный интерес, но полностью реализовать в тот момент он его не мог.
Когда иаконский институт принимал учёных из Воса, бежавших из разрушенного города, он в числе назначенных лиц из местного научного состава помогал беженцам освоиться. Так они со Старскримом и оказались в одной группе. Джет был в курсе непростого характера сикера, но уже спустя некоторое время с уверенностью мог сказать, что даже на его основной кафедре обитали типы поинтереснее. На почве общих в то время интересов двое летунов быстро начали общаться более тесно, а затем сдружились.
Это привело к появлению одного из самых успешных дуэтов учёных того времени. Они со Старскримом не только уверенно заполняли тёмные места, остававшиеся в различных исследованиях, но и создавали нечто совершенно новое. Этим они не ограничивались и в полевых экспедициях собирали ценные данные о расположении энергона и других ценных веществ на других планетах, зачастую не брезгуя тестировать свои наработки на практике. Большая часть созданного оказалась востребованной, поэтому им неизбежно завидовали и иногда пытались помешать.
Воспоминаний о том, над чем они со Старскримом работали, когда оказались на той самой Праймусом забытой планетке у Джета не осталось: не то льды, не то чьи-то искусные руки стёрли их безвозвратно. Однако учёный помнил, что ещё до вылета периодически жаловался на мелкие, но неприятные баги. Но по прибытии всё было хорошо и шло гладко, пока не выяснилось, что там, где было оставлено дорогое и хрупкое оборудование, началась страшнейшая метель. Джет полетел за ним, несмотря на все попытки друга остановить его. Какая-то метель не могла быть ему помехой – так он считал.
Он не смог найти ни оборудования, ни пути назад: все его сенсоры будто сошли с ума, как только он оказался сокрыт бурей. Какое-то время Джет ещё летел, не желая просить помощи и считая, что справится, но, когда понял, что не сможет вернуться сам, связаться с другом он уже не смог. Последним, что он помнил из того вылета, были его попытки подняться выше в надежде поймать сигнал и очень много боли.
Пришёл в себя он уже в прекрасном настоящем. Старый корпус сменился на новый, память была полна дыр. Он не знал ни где он оказался, ни что за кибертронцы его окружали, ни что за странный знак был у всех на броне. Среди множества лицевых пластин, которые он увидел тогда, была лишь одна знакомая, но принадлежала она уже совсем не тому Старскриму, которого он когда-то знал.
Дальнейшее походило на какой-то бред во время перезагрузки. Оказалось, что стазис забрал Джетфаера на сколь долгое время, что о его существовании многие успели забыть, Кибертрон лежал в руинах, его народ переживал гражданскую войну, в которой нужны были каждые свободные руки. Под градом таких новостей и эмоциональными доводами Старскрима и других десептиконов учёный быстро сдался и вошёл в их ряды, желая, чтобы война как можно быстрее закончилась и наступил мир.
Он действительно пытался проникнуться трагизмом всей ситуации и быть хорошим солдатом, но постоянно ловил себя на мыслях о том, что представители его текущей фракции делают что-то совсем не то и что на Кибертроне нейтралы добились куда большего, в конфликтах используя сначала вторую сигнальную систему, а не ствол побольше. Каждый новый день всё сильнее убеждал его в этом.
Он начал жалеть людей, ведь сумев достаточно пронаблюдать за органиками пришёл к выводу, что безыскровая жизнь ничуть не менее настоящая, затем «случайно» упускал раненых автоботов, которых ждал расстрел. Безнаказанным это не оставалось, но от назначенных наказаний он становился всё злее и упрямее. В ответ на такие промахи Джета крепко невзлюбили и не стеснялись показывать, насколько сильно самыми разными способами.
После одной из таких демонстраций он всё-таки попал в ремблок, где у него было очень много свободного от боёв и сборки очередной партии оружия времени, за которое он успел проанализировать все высказывания идеях о прекрасном будущем, которое ждало их и даже не обязательно под твёрдой рукой Мегатрона, и текущую действительность. Выводы не сулили ничего хорошего, а он сам остался при своём: несмотря на согласие с изначальными идеями движения десептиконов, он не разделял текущих.
Немногим позже его неприязнь к излишне брутальным методам решения любых проблем, взаимная ненависть с сознаковцами достигли такого уровня, что стали основой всего того, что случилось далее. Безуспешные попытки вразумить друга оказались последней каплей. Тот, кого Джетфаер считал своим единственным другом и очень разумным деятелем, исказился до неузнаваемости. Они перестали друг друга понимать.
Всё закончилось, когда он вступил в прямой конфликт со своим командиром, хотевшим казнить случайно попавшихся им автоботов на месте. Слова вылились в драку, после которой учёный сбежал вместе с автоботами-пленниками, предложившими ему неожиданный вариант вместо неизбежного трибунала.
Автоботы тоже не встретили его с распростёртыми объятиями, но среди них оказались его знакомые по институту, в обществе которых ему было немного легче. Правда личности, которых он взаимно не переносил тоже никуда не делись и часто он ловил неловкие взгляды в свою сторону. Так они с Праулом в обычный день стремились игнорировать существование друг друга и оставалось только гадать, только ли из-за смены стороны.
Джет утешал себя тем, что теперь является причиной куда меньших разрушений и может вне неизбежных столкновений посвятить время чему-то, что на самом деле может помочь прекратить войну и добиться столь желанного светлого будущего, несмотря на то, что он не мог не оказаться в списках ДПП, которые вполне могли его искать.
В таком повешенном состоянии он провёл несколько земных лет, пока его не перевели на Кибертрон, ровно незадолго до появления на её планете Пожирателя миров собственной персоной. И до, и после этого события он стоял в первых рядах тех, кто возрождал иаконский институт и образование в целом, но учитывал, что в любой момент его могут вновь перевести или откомандировать в другое место. Особенно после смерти Оптимуса и появления на горизонте квинтессонов
Игровые табу:
Ранения и повреждения предлагаю либо обговаривать, либо решать дайсами. Внедрение в тело чего-то инородного и паразитообразного - табу.
Майндконтроль, потеря личности и подробные физические пытки - только по договорённости, такие вещи играть достаточно неприятно самому игроку.Способ связиАрджи знает, куда постучать.[/
Пробный постВодитель удивлённо раскрыл глаза и заохал. Екоб услышал то, что и так знал: деревенька уже несколько лет была нежилой. Последнюю старушку схоронили уже почти три месяца назад, и про то, чтобы заезжать туда, не могло быть и речи.
Он с трудом убедил мужичка, что он не мародёр и хотел попасть в Сикляхи не для того, чтобы выносить серебро и новогодние игрушки из ветшающих без человеческой руки домов, но в историю о дальних родственниках тот явно не поверил. Но взять с собой - взял, от предложенных денег отказался наотрез.
Всю дорогу до ближайшей к нужному месту деревеньки они молчали. Дядька покуривал, стряхивая пепел в приоткрытое окно, Екоб просто трясся по неровной дороге и смотрел, как одни облетевшие кусты сменяются то борщевиком, то другими такими же, то умершими уже населёнными пунктами.
Когда доехали, день уже подходил к двум часам. Ехать в высокой газели было непривычно, выкарабкараться из пассажирского сидения и спрыгнуть в расквашенную дождями землю вышло неуклюже и неловко. Рюкзак тяжко оттянул плечи, напоминая своим весом о цели.
— Знаешь, парень, я бы действительно не ходил туда, — появился над ухом водитель. Екоб было открыл рот, чтобы отмазаться уже, но тот с серьёзным лицом всучил ему в руки что-то тяжёлое в старой газете. — Но раз ты настолько серьезно туда защемился, то возьми, вдруг придёт какой гость, которого ты не ждёшь.
— Да зачем мне это, у меня есть… — попытка всучить свёрток обратно повалялась, мужик заметно обозлился.
— Бери, идиот! Если не выкинешь, может мне спасибо скажешь!
Он был так зол, что с лёту не нашлись такие слова, которыми можно было успокоить. Пришлось уступить. Промямлив благодарность, Екоб засунул нечто в рюкзак и почти бегом пошёл по дороге. По пути он несколько раз оглядывался, но местные уже спешили брать товар.
Как только он вышел за пределы деревни, он спустил рюкзак и разрыл газету. Внутри оказалась книженция с надписью от руки «Как правильно встречать гостей», бутылка - не то с водкой, не то чёрт пойми с чем, кусок зеркала и коробок - весь в чём-то сыпучем. Руки сами потянулись выкинуть эту дрянь, но что-то внутри заставило остановиться.
Не то, чтобы они ему были так нужны. Он отлично знал, куда и зачем он идёт и не планировал пользоваться подобными вещами, но было почти забавно понимать, что подобное ведь уже случалось. Люди вокруг постоянно знали, что может случиться дальше. Сначала таким грешила Ия, затем таможенник, который нашутил ему проблем, кошатница весом и возрастом под сто, те бомжи…
Сначала это казалось просто шуткой, затем - авантюрой, но сейчас оно проникло куда глубже, рождая одни вопросы. Что отличало их от него? Почему они всегда будто знали будущее наперёд и могли ли на самом деле? Почему он сам не мог этого? Не сейчас, конечно – сейчас он уже знал, чем имел дело.
Взгляд упал на книгу, и что-то слабо шевельнулось в груди. А если… что-то действительно изменится? Вдруг. Неожиданно и негаданно. Помедлив секунду, он всё-таки взял её в руки, раскрыл на случайном месте и забегал глазами по строкам.
Вдали залаяли и завыли собаки. Екоб вздрогнул, будто те выдернули его из транса и, суетливо засунув всё обратно, быстрым шагом тронулся с места. Нужно было идти как можно скорее, чтобы добраться не ночью.
Он дошёл уже к пяти с лишним вечера. Вокруг висела глухая сумеречная синь, сквозь которую проглядывали россыпь домов в голых кустах, шишковатые яблони и руина, щетинившаяся крестами из земли вокруг.
При приближении дома обрастали разрушениями. Севшие крыши, пустые зевы окон, сквозь которые фонарик выхватывал составленные в центре комнат стулья, опавшие стены и глаза зверья смотрели на него из лысых кустарников со всех сторон. Екоб сжал лямки рюкзака до белизны в костяшках, но не мог перестать трястись и вздрагивать от каждого звука. Испуганная его приближением сова и вовсе чуть не довела его до сердечного приступа.
Где-то в глубинах разума он понимал, что Ию здесь он не найдёт и почти горько понял, что к этой мысли привык, но вопросы, уступившие размеренному шагу в пути постепенно растаяли, а других мыслей в голове не было никаких – он отдумал их все давным давно, ещё когда всё только начиналось. Было только желание просто закончить с этим.
Нужный дом он узнал сразу. Среди других прочих, до которых уже точно добралась рука вора, заколоченные свежими досками окна и сад со следами былой ухоженности были видны очень отчётливо. Екоб долго мялся с ломиков в левой и пистолетом в правой руках на входе в холодную половину: в сумерках не было уже видно никаких следов на траве. Страшные образы встречи нос к носу с мародёром живо стояли перед его глазами, но уже почти стемнело, и ему нужно было поторопиться, чтобы успеть всё приготовить.
Дверь оказалась закрыта на амбарный замок, с которым справилась фомка. От души отлегло: раз замок ещё есть, значит внутри вряд ли кто был. Второго замка не оказалось, и дверь легко, без скрипа, открылась внутрь.
Он ошибся.
Люди внутри уже бывали, но сейчас от них остались лишь тошнотворно вонявший стакан чая на столе у окна и пучки бумаг там же. Печальный привет от ещё одного такого же глупца, блестевший гранями в луче света. В ушах звенело. Дом давил своей темнеющей по углам тишиной, будто кто-то выключил все звуки и в том числе снаружи
Накинув на петлю крючок, чтобы на подмогу возможному вору, которому не посчастливится здесь оказаться, не пришли дружки, скрывшиеся где-то в саду, и держа в трясущейся руке пистолет, Екоб прошёлся по комнатам, но никого там так и не нашёл, даже каких-нибудь крыс, любивших занимать хозяйские постели.
Чай полетел в сад, стакан был оставлен в предбаннике. Закрыв всё обратно и перепроверив, что крючки на своих местах, Екоб пощёлкал рубильником, но света в доме не было. Пришлось расчехлить уже другой фонарь и банку, которые он поставил рядом с бумагами на стол. Рядом с ними приземлился на стол рюкзак. К вынутому на стол свёртку уже через несколько секунд присоединилась ещё одна бутылка, шпроты, хлеб и пачка карт.
Водитель вряд ли понимал, что он отлично знал, какого гостя ждал. Таких нужно было уважить, такие были натурами тонких материй и не любили торопиться. Стесняться, лгать и скрываться тоже не имело смысла.
Екоб растопил печь бумагами со стола и кое-какими остатками дров, оказавшимися в доме. Как он и ожидал, там были записи предыдущего несчастного, которые уже не имели никакого смысла. Подтверждением были пятна на столе, которые пришлось долго оттирать. Зато теперь на их месте стояли два набора столовых приборов, готовые стать свидетелями встречи.
Закончив, он осел на стул рядом. Утомлённые ноги, которым теперь нашлась толика его внимания, сразу напомнили о себе. На часах оказалось лишь девять вечера и три часа в запасе. Пособие по встрече гостей вновь оказалось у него в руках, но теперь можно было позволить себе прочитать всё как следует.
И придумать, что он сделает для того мужичка в знак благодарности за данный шанс, которого не было ни у одного предшественника. Если выживет сам, конечно.Планы на игруПросто поиграть.
ЭпизодыЗдесь можно (и нужно!) вести список текущих и завершённых эпизодов, в которых участвует ваш персонаж в настоящем и прошлом. Альтернативные эпизоды - указывать по желанию.
Отредактировано Jetfire (04.12.2021 00:42:08)
